Польша и Советский Союз – дружба поколений

 И.С. Пан Ян, Вы были инициатором открытия «Польского дома»  в нашем регионе  еще в 1992 году. Однако, как известно, до того времени  в Саратове работало общество советско-польской дружбы [1]. Длительное время поддерживались контакты с Польшей, в частности, с городом-побратимом Кросно. Не могли бы Вы чуть подробнее рассказать об этом периоде, который стал своего рода предысторией «Саратовской Полонии»

Общество польско-советской дружбы здесь, в СССР, и там, в Польше, – наоборот – общество советско-польской дружбы  называлось по-польски Towarzystwo Przyjaźni Polsko-Radzieckiej (TPPR). Оно  существовало в период с 1944 по 1991 год и финансировалось государственными структурами. Входили в эту организацию работники культуры, образования – как с одной, так и с другой стороны. Особое внимание к углубленному изучению польского языка и культуры проявляли  филологи, а также представители других специальностей.

Кросно – известный нефтедобывающий район  Польши,  однако я не мог бы сказать точно, были ли какие-то совместные программы между нашими городами в плане технического, технологического сотрудничества в этой отрасли. Однако в культурном плане взаимодействие Кросно и Саратова  было очень активным  – было организовано немало обменных образовательных программ, конференций, поездок в Польшу саратовских делегаций и, конечно же, друзей из Польши в Саратов.

На рубеже 1980-1990-х гг  в Саратовском отделении Общества польско-советской дружбы работали и  более старшие члены нашей организации. Среди них – пани Ирэна Филатова, участница Варшавского восстания. В те далекие годы она, полька, влюбилась в советского офицера,  бросила все и приехала жить сюда, в Саратов. В 1992-году я еще его застал, был знаком с ним, с этим офицером.  Он уже тогда был в возрасте, но это был какой-то необыкновенный, чудеснейший человек! Я не удивляюсь, что она в него влюбилась.  Пани Ирэна после переезда в Советский Союз, в Саратов  —   нашла организацию – общество польско-советской дружбы, вступила в нее, и, позднее, занималась вопросами, связанными с изучением языка.

У нее был прекрасный польский выговор, ведь она была родом из Варшавы! У нее был такой четкий, прекрасный выговор – буковка к буковке! Подобно тому, как в России эталоном произношения является  Москва, московский выговор, так и в Польше, варшавский польский язык – идеален. Я же, будучи уроженцем  периферии, говорю,  хоть и на польском – но все же не на таком идеальном, как пани Ирэна. Чтож, Варшава есть Варшава!

И.С. Пан Ян, а откуда Вы родом?

Я.Я. Я родился в 120 километров от Варшавы, под городом Остроленки. В 1969 году закончил 8 классов — и навсегда покинул свою деревню. Потом окончил ПТУ, начал работать, затем поступил в техникум… Потом служил в армии… Позднее — поехал в командировку в Россию – и так, постепенно, шаг за шагом, перебрался сюда. Именно здесь я и женился на жительнице Саратова.

И.С. Пан Ян, а где располагалась база, основной офис того самого общества Польско-советской дружбы?

Я.Я. К сожалению, я этого уже не застал. Когда я начал заниматься этими вопросами, организация уже распалась, остались только отдельные ее члены – такие как пани Ирэна Филатова. То есть, возможно, раньше, когда была эта структура — они где-то располагались, возможно, у них было свое административное помещение, однако, где именно, я точно не знаю…

И.С. Как Вы впервые столкнулись с деятельностью Общества польско-советской дружбы?

Я.Я. В 1988-1989 годы  я работал на заводе «Серп и молот». В те годы я был приглашен как гид-переводчик для польской делегации из города Кросно. Меня даже освободили от работы, и я поработал немного переводчиком.  Это была моя первая встреча с этой организацией. Но, одновременно, это была как раз последняя экскурсия делегации в Саратов в рамках деятельности Общества Польско-советской дружбы.  Пребывали они в Саратове несколько дней, останавливаясь в самой лучшей в те годы  гостинице «Словакия».

И.С. Как зародилась идея создать организацию, продолжающую традиции Общества польско-советской дружбы – уже в постсоветское время?

Я.Я. Вот именно тогда – когда я работал гидом-переводчиком на той самой экскурсии делегации из Кросно. Поскольку мне тогда сказали, что это была последняя экскурсия – у меня впервые возникла мысль – создать что-то такое, что могло бы продолжать эту работу, чтобы это не стало действительно  последним этапом польско-российских отношений в г.Саратове.

И вот, в 1991-м году, когда распался Советский Союз, я уже отчетливо задался вопросом – а почему бы нам не создать что-то похожее, ведь люди-то еще остались, живые свидетели, активисты того самого общества-то остались!

В те годы я уже начинал немного международную деятельность в плане польско-советских связей; когда был в Москве, познакомился с послом Станиславом Чосеком и с торговым атташе Анжеем Юрким. И вот они, уже тогда, исполненные ощущением грядущим перемен, – ведь политики так хорошо чувствуют предстоящие перемены, на несколько лет!  — они говорили мне, что, мол, смотри, всё вокруг рушится, надо создавать новое! То есть в 1991 году они как бы слегка подтолкнули, пододвинули меня к этой идее – создать польско-российскую организацию, поскольку я неплохо в те годы уже говорил по-русски, и при этом знал польский – всё это способствовало движению к созданию нового общества.

Стоит заметить, что всё это происходило в эпоху, когда еще не было тех возможностей и тех коммуникаций, которые есть сейчас. Тогда не было интернета. А на весь город Саратов было всего два – подумайте, только два! – факса! Один из них был в Госснабе, другой – на Главпочтамте. Поэтому контактирование с западными, в том числе и польскими фирмами и компаниями – было очень непростым. Более того – эти факсы не давали прямого выхода на адресата за границей. Вся информация сначала отправлялась в Москву, там ее тщательно проверяли – а вдруг что-то такое там неблагоданежное, не дай бог! – и только потом отправляли далее. Таким образом, факс из Европы в Саратов мог идти 2, 3, 4 дня, и даже неделю! За это время можно уже самому доехать в Польшу – то есть передать самому информацию могло оказаться быстрее, чем дойдет факс.

В 1991-м году я уже был связан с Саратовским производственным объединением  «Нитрон». Там я познакомился с зам.генерального директора по кадровым вопросам  Шурыгиным Юрием Владимировичем. И тогда стали мы вместе задаваться вопросом – как, в ситуации, когда всё разваливается, связать две страны – Польшу и Россию? Связать, прежде всего, на культурном и экономическом уровне. И для этого нужен было опыт тех, кто  когда-то был активистом Общества польско-советской дружбы, кто принимал участие в польских обменах, кто знал польский язык.

Благословение папы римского в эпоху перемен

И.С. Пан Ян, были ли какое-то событие, кроме перечисленных Вами, которое вдохновило Вас на создание общественной польско-российской организации?

Я.Я. В июне 1991 года был я у себя на Родине, в Польше, недалеко от тех мест, где родился. Дело происходило в городке Ломжа, в 30 километрах от Остроленки. Туда должен был приехать римский папа [2], Иоанн Павел Второй. Конечно же, я не мог упустить такую возможность и поехал туда. Поехал просто так, сам, без приглашения и официального оформления своего участия от какой-либо организации. Однако нежелательно было, чтобы на таком значимом мероприятии я находился бы сам по себе, вне какой-то группы. Я познакомился там с паломниками из Литвы, которые знали русский язык и с которыми я подружился как раз благодаря знанию русского языка. Там были паломники не только из Литвы – но также и из Латвии, Белоруссии и других регионов. И, поскольку меня не пропускали туда без группы – литовцы мне сказали «А, давай ты будешь с нами, ты ведь из Советского Союза, мы – тоже, давай будем держаться вместе!».

И вот, наступил тот знаменательный день, и я увидел римского папу Иоанна Павла II. Это случилось, когда мы были там, на нашей площадке  – папа повернулся к нам, и сделал как бы благословение, помахал рукой в нашу сторону – к той стороне как раз, где был я со своей группой. Позднее, много лет спустя, c помощью моих близких, сестры, я осознал для себя значение этой встречи. То есть не в тот самый момент – а несколько позже. Мне стало очевидно, что  это был не просто благостный жест – это было как бы напутствие, словно знак того, что все-таки что-то нужно делать.  И  что мне непременно предстоит это сделать, совершить. Этим делом оказалась организация «Польский дом» в Саратове, городе, где я жил.

Возвратившись в Советский Союз, Россию – и стал думать, с кем можно создать новую организацию. Ветераны общества польско-советской дружбы, бабушки уже в то время  — сказали, мол, не знаем, ничего не можем подсказать… А знал я в те годы одного человека – кстати, не-польского происхождения, россиянина, который жил в нашем доме – Виталий Дятлов. Прежде мы даже не были с ним знакомы – просто знали, что живем рядом. Ему, В.Дятлову,  кто-то однажды сказал, что живет тут поблизости один человек, «по-польски пшекает» — он заинтересовался, мы познакомились, разговорились —  и стали уже вместе размышлять над открытием новой организации.  Итак, нас стало двое. А для открытия организации нужно было 10 человек. А это было не так-то просто. К тому же лето, пора отпусков… Потом и осень наступила, и все не было и не было у нас никаких кандидатур…

Поздней осенью 1991-го я еду в Польшу  — и читаю вдруг в одной из центральных польских газет, что в Москве состоялось собрание,  или съезд поляков, проживающих в Советском Союзе, большинство из которых приехали из Сибири.  И было это подано с таким подтекстом, что они, мол, не разговаривают по-польски. Я думаю – как же так? Поляки? Не разговаривают на родном языке?..  Значит, будем все разговаривать!

Возвращаясь обратно домой, в Саратов, уже после новогодних праздников, в 1992-м году – я принимаю решение заехать по дороге в Москву – к торговому атташе. Потому что тогда уже прозвучала фамилия: Романова. Галина Романова. Она уже тогда была избрана председателем Совета Съезда Поляков в России [3]. Поэтому я решил зайти в консульство – я и прежде там бывал  — чтобы пообщаться, поговорить  с новым генеральным консулом (поскольку знаком я с ним был несколько ранее). Речь идет о Михаиле Журавском, возглавлявшем консульство Польши в переходные постперестроечные годы (1990-1996) [4].

Ну, мы с ним поприветствовали друг друга «dzień dobry, panie konsulu» — «dzień dobry, panie» [5] — а он мне и говорит: давай, мол, на «ты» общаться. Я тогда был просто ошарашен! Как это возможно? Ну, консул меня, конечно, знал прежде, я с ним и по телефону общался, и по паспортным вопросам, но чтобы вот так вот взять и перейти на «ты»?! Это было невероятно.

Ну чтож, я рассказал ему тогда о том, что прочитал в польской газете. О проблемах поляков в России и о пани Романовой. Он и спрашивает меня: ну что, хотел ли бы я с ней познакомиться? Я отвечаю, что да, конечно хотел бы! А консул мне и говорит  – да вот, очень легко, она же тут, в соседней комнате сидит!

Сказано – сделано. Он нас представил друг другу. Вот так мы и познакомились с Романовой Галиной Брониславовной, возглавляющей и сейчас Конгресс поляков в России [6]. Это было в январе 1992 года.

И.С. То есть, получается, вы знакомы уже с ней 25 лет?

Я.Я. Да, именно так! И вот пани Романова меня и спрашивает: ну что, мол, ты хочешь создать такую же организацию в Саратове, подобную нашей? Связанную с польско-российскими отношениями? Я говорю – да, конечно, хочу. С этой целью я бы и хотел с Вами пообщаться (она со мной была уже тогда на «ты», будучи чуть меня постарше, но я с ней, конечно, был на «Вы»). И тут она также предложила перейти мне на «ты». Чтож, так и решили, с тех пор мы так и общаемся. «Ну что, хочешь такую организацию в Саратове? И не знаешь с чего начинать?»  — «Да, не знаю. А с чего ты начинала?»

«Я сейчас тебе дам наш Устав – Устав нашей московской организации «Дом польский», — ответила пани Романова. И передала мне экземпляр – распечатанный еще в те годы на печатной машинке. Я, конечно же, сердечно поблагодарил ее за помощь, взял с собой Устав «Дома польского» в Москве, и на обратном пути – в поезде — в Саратов уже начал его читать и  изучать. Благо времени на дорогу в поезде было предостаточно!

«Польский дом» в Саратове – первые шаги и первые успехи

И.С. Как развивались события по возвращении в Саатов?

Я.Я. Вернувшись домой, первым делом я направился к своему соседу, о котором уже упоминал – к Виталию Дятлову. Он горячо поддержал меня и предложил первых – кроме себя самих – включить в состав новой организации наших жён – его  супругу и мою супругу. На том и порешили. . Так, нас стало уже четверо. Но все равно – количества участников явно не доставало. Решили еще поискать, подумать.

И вот как-то раз едем мы в автобусе, разговариваем друг с другом по-польски. Вдруг, замечаю: к нам прислушивается какой-то усатый мужик. Слушает внимательно, прислушивается. Я Виталию говорю, что, видимо, он по-польски-то понимает! Дальше – больше. И мы, и этот мужик, получилось так, что выходим с ним на одной и той же остановке. И тот мужик вдруг идет за мной. Догоняет: «а вы что, по-польски разговариваете?» Мы ответили ему, что да, это так. «Ах, я уже двадцать пять лет ни с кем по-польски не разговариваю!» — отвечает он нам. На мой вопрос – откуда он  — усатый мужик ответил, что зовут его Виталий Маляревич, что родом он из польской семьи. В начале 1950-х годов он родился в Сибири – куда был сослан его отец, поляк по происхождению. После смерти матери, когда Виталий был еще маленьким ребенком,  его отец во второй раз женился, и они переехали всей семьей жить в Польшу. Там он прожил до 14 лет, после чего он переехал в Саратов, и жил на тот момент в нашем городе уже 25 лет. Здесь он учился, вырос, однако навык говорить по-польски был полностью утерян. Виталий сказал, что он все понимает, но отсутствие речевой практики в течение 25 лет сказалось – говорить на родном языке он практически не мог. Язык, говорит он, уже «не поворачивается». А я ему и отвечаю – чтож, какие проблемы? Давай же будем встречаться, восстанавливать,  заниматься с тобой польским – и язык начнет «поворачиваться».

А вы, говорит он, я слышал в автобусе, говорили о том, что хотели бы создать какую-то польскую организацию в Саратове? Мы, в ответ, «да, все верно, говорили».  На что он нам отвечает: «а у меня есть еще один знакомый польского происхождения,  Марголин. А еще есть – Колодий, Валерий Колодий. Тоже поляк». Я и говорю ему – отлично, давай, мне как раз нужно 10 человек для создания организации! Кроме того,  нужен был человек, который мог бы набирать тексты на печатной машинке, к тому же знакомый с особенностями тех требований, которые нужны были при регистрации  новой организации. На что наш новый знакомый ответил, что он работает в одной известной в Саратове фирме, где есть сотрудники, которые смогут в этом помочь. И я решил ему передать тот самый Устав, который привез из Москвы, попросив его создать аналогичный документ – с учетом нового названия организации.

Позднее к нам присоединился Генрих Колодий – его называли «старый Колодий» — который привел в новую организацию своего сына, Валеру Колодия.  Так, постепенно, шаг за шагом, у нас набралось 10 человек – членов новой организации. Виталий Феликсович Маляревич активно включился и стал помогать в формировании нового сообщества. Он же занимался административными вопросами, которые были связаны с контактами с официальными структурами, поскольку у него был к тому моменту подобный опыт.

К выбору даты нашего первого собрания мы подошли с большим вниманием, поскольку это был и день весеннего равноденствия,  и первый день весны (по польскому  обычаю). И вот, очень символично, что 21 марта 1992 года состоялось  Учредительное собрание нашей новой организации. Все десять членов нашей организации были в сборе.

Ровно через месяц, 21 апреля 1994 года нам выдают документ, подтверждающий официальную регистрацию нашей организации. И я смотрю на подпись чиновника, выдавшего документ, и поражаюсь: «Слиска». Польская фамилия — Слиска! Как это символично! Позднее, когда я познакомился с Любовью Константиновной Слиской, стало ясно, что ее муж – она была второй раз замужем – Сергей Германович Слиска – поляк . Мы потом с ней долго еще дружили, и сейчас сохранили добрые,  дружеские отношения.

Таким образом, мы оказались зарегистрированными в Саратовской области  как национальное меньшинство девятыми, под номером девять. Притом, что в нашем регионе проживает 143 национальности, и многие национальные меньшинства образовали свои общественные организации. Мы в этом списке стали девятыми – Саратовская региональная общественная организация Национальный культурный центр «Польский дом».

Тогда же был выбран председатель нашей организации. Сначала — предложили председателем быть мне. Но я – отказался; сказал: «не буду! Так как я – гражданин Польши, я не могу возглавлять организацию, зарегистрированную в России». Ты, Виталий (обращаюсь я к В.Маляревичу) – российский поляк, вот ты и будешь председателем. А я, так и быть, буду твоим заместителем, или со-председателем. Тем более – к чему мне быть председателем, если у Виталия был опыт работы с администрацией, а у меня – не было. На том и договорились. И Виталий Маляревич был председателем НКЦ «Польский дом» до 1999 года.

И.С. Как замечательно, что Вашу идею столь быстро поддержали, и организация была открыта без каких бы то ни было сложностей и проблем. Более того, уже за первый год своего существования количество членов «Польского дома» достигло более 100 человек! Как Вам удалось за столь короткий период привлечь к себе новых участников? Какие мероприятия способствовали этому?

Я.Я. Действительно, в эпоху, когда не было еще интернета, это было весьма неплохо. Первое, с чего мы начали свою деятельность – это изучение польского языка. Поскольку в то время у нас еще не было своего помещения, мы буквально по домам, по знакомым – стали организовывать кружки – кружки изучения польского языка и культуры. Среди деятелей того, самого раннего, этапа – активно включились участники прежнего Общества польско-советской дружбы, в частности, та самая пани Ирэна Филатова, о которой я уже говорил. Это все дало хороший импульс к развитию, и стало распространяться, как спрут – по знакомым, знакомым знакомых и так далее.

Полонийные организации в постсоветском пространстве:

от Съезда – к Конгрессу поляков в России

И.С.: Как известно, в мае 1992 года произошла первая Ваша встреча с представителями польских организаций  различных регионов России. Расскажите, пожалуйста, об  этом подробнее.

Я.Я. Итак, вскоре после регистрации СРОО НПЦ «Польский дом», которая состоялась 21 апреля 1992 года, я позвонил в Москву Романовой Г.Б. и сообщил о нашей радостной новости. На что она нам ответила – раз мы являемся уже официально зарегистрированной общественной организацией, то имеем полное право принять участие в Съезде поляков в России, который состоится уже вскоре,  в конце мая  того же года. И было решено принять участие в этом событии.

Съезд поляков в России проходил в течение двух последних дней мая 1992г . В числе делегации от Саратова были четыре человека – Сергей Иванович (Янович) Врубель (правнук известного художника), его сын, которому тогда только исполнилось 18 лет; председатель НПЦ «Польский дом» В.Маляревич  и со-председатель, то есть я сам.

На том самом Съезде и был создан Конгресс поляков в России. С тех пор Конгрессы поляков в России раз в четыре года проводят съезды, за некоторым исключением (иногда чаще), но каждый год собирают руководителей,  представителей Совета Конгресса . Обычно это бывает осенью – 11 ноября – в День независимости Польши.

И вот уже тогда, на Съезде поляков в России,  нас выбирают в Совет этого – вновь созданного – конгресса, Конгресса поляков в России: В.Маляревич, наш председатель,  отвечает за Среднее Поволжье (региональный представитель Конгресса в Среднем Поволжье), меня также автоматически выбирают в члены правления Конгресса. Вообще уже 1992-м году были представители самых разных регионов России: помню представителей из Смоленска, из Сибири, других областей России и даже из других стран.

Одной из крупнейших в мире организаций, объединяющей поляков разных стран и континентов, является Polonia świata (Всемирная Полония), имеющая филиалы во всех странах и крупных городах  [7]. С 2007 года наша организация в Саратове также имела название «Полония», подчеркивая тем самым причастность к Всемирной польской организации.   Г.Романова уже тогда, на Съезде 1992 года проявила блестящие организаторские способности, пригласив на эту встречу представительные делегации Полонии не только из республик бывшего СССР,  но и из дальнего зарубежья. Состоялось много важных и полезных знакомств. Особенно запомнилось знакомство с представителем Конгресса американской Полонии, его имя  – Москаль, Эдвард Москаль[8]. Очень интересный оказался человек. И там – на этой встрече, на Съезде в Москве – прозвучал вопрос, который волновал очень многих – об ограничениях национального характера на вступление в «Полонию»: «а если в нашу организацию вдруг негр попросится?» Да,  и такие вопросы уже были на обсуждении! Высказывались многие. Ведь были и в том числе националистически настроенные граждане. Однако я высказался, что в Польше живет сейчас очень много негров! И они очень неплохо говорят по- польски! «Знаете, как они пшекают!» — говорю я тем, кто был настроен против включения негров в Полонию. Чтож, было решено – да, это возможно! Наша организация открыта решительно для всех, кому небезразлична польская культура и польский язык. Этот вопрос был снят, «отрублен» —  раз и навсегда. Все, не только у кого есть польские корни, но и все те, кто имеет разные национальности – могут быть членами Полонии. Неважно, какой они национальности и какого цвета кожи. Это не противоречило ни современной конституции, ни гаагским соглашениям – несмотря на то, что юристов, хорошо разбирающихся в подобных вопросах, среди нас не было. Мы просто чувствовали, что это надо было сделать, поскольку по-иному – нельзя!

Российско-польские связи в «лихие 90-е»

И.С. В Вашем интервью, к материалам которого мы сегодня не раз обращались, есть информация, что осенью 1993 года в Польше, в городе Остроленки Вашими усилиями был открыт «Фонд помощи полякам в Саратове»[9]. Расскажите, пожалуйста, что это было за предприятие?

Я.Я. Ну, во-первых, это неточная, вернее, не совсем точная информация.

Надо сказать, что попытки открыть такой фонд, конечно же, были. Они были связаны с нашей поездкой в Польшу в том самом 1993 году. Вместе со мной были также В.Маляревич и В.Колодий («Колодий-младший»). Это была частная гостевая поездка – к моим родным местам, где я жил раньше. Когда мы были там, возникла идея создать подобный фонд, и мы узнали, что необходимо обратиться в банк. Мы пошли в один из банков и нам сказали – это несложно проверить, информации об этом в интернете много, — что в те самые 1990-е годы было невозможно переводить деньги с зарубежных счетов на российские. Невозможно, то есть запрещено на законодательном уровне!  И это не то, чтобы Россия не принимала деньги, нет. Это там, в Европе – нельзя было ни частным лицам, ни предприятиям переводить деньги в Россию.

Итак, у нас возникло намерение создать такого рода Фонд помощи поддержки саратовским полякам. Немало было сделано для этого – мы перевели весь Устав НКЦ «Польский дом» на польский язык, это было довольно непростой процедурой. Причем, надо сказать, от администрации, органов власти мы ни тогда, ни сейчас не получали в этом плане никакой финансовой поддержки – а ведь юридический перевод документов стоил средств, и немалых. Стали обращаться в банки и другие организации в Польше. Потому что мы были убеждены: если Польша нам не поможет – то никто не поможет.

Были преимущества создания подобной структуры, Фонда помощи полякам в Саратове, для польских фирм и предприятий: поскольку был тогда такой закон, что, если компания помогает, поддерживает общественную организацию, она освобождается от определенной – вполне ощутимой —  части налога.  Мы нашли даже фирмы, которые откликнулись и готовы были нам помогать.

Так, например, еще в конце 1991-го года я познакомился с предпринимателем, который ведет курсы по автовождению всех уровней.  Это был предприниматель из Остроленки — Януш Колесиньский. Он был очень заинтересован в сотрудничестве с Россией. В Польше он даже открыл предприятие ООО «ПольРос» — что, как мы видим из названия, означает объединение Польши и России. Я.Колесиньский стал директором этого предприятия, в я был в нем главным уполномоченным (прокурентом) по делам «ПольРос» в России. То есть я имел право подписывать все документы компании (у меня была нотариально заверенная доверенность).

Мы ездили с этим партнером еще в 1991-м году в Германию, привозили оттуда продукты питания, срок годности которых подходил к концу. Все продукты были сертифицированы, и имели соответствующую документацию. Однако это были те товары, которые, судя по всему, не пользовались спросом в Германии. Мы же здесь раздавали их, это была своего рода гуманитарная помощь, который мы занимались.

Как-то раз, задолго до наших событий, Януш Колесиньский приехал сюда, к нам, в Саратов, с одним своим другом. Мы общаемся в одном из кафе, ведем переговоры. И вдруг – неожиданно – врываются мальчишки лет по 15! —  и – в развязной форме обращаются к одному из местных предпринимателей, сидящих за соседним столиком: «ах ты, такой-сякой… ты че здесь сидишь? Платить будешь или мы перестреляем тут вас всех?»  Не забывайте – это были 1990-е годы… «Лихие 90-е»… Наш друг из Остроленки  говорит нам сначала «переведи-переведи!», а потом «нет, пожалуй, не надо, я все понял…» Сам он был ведь механик, а ныне директор предприятия. Я.Колесиньский хотел здесь, у нас, в Саратове, поставлять оборудование для ремонта иномарок. Притом, что в начале 1990-х я насчитал в Саратове всего-навсего около 50 (!) единиц иномарок на весь город, тем не менее, этот человек обладал экономической прозорливостью и уже тогда предполагал, что запчасти для иномарок вскоре станут очень актуальны и для нашего региона. На мои возражения, что в нашем городе это пока неактуально, он возражал – «Спокойно! Подожди! Я всё знаю! Всё будет» — и оказался прав! Он же закупал их недорого в Германии, в достаточном количестве, обладал достаточными возможностями для реализации такого направления.

За несколько лет до этого, в конце 1980-х – начале 1990-х – когда  я уже вплотную заинтересовался вопросами экономического международного взаимодействия, мы вместе с Ю.В.Шурыгиным привезли в Саратов директоров полько-немецко-американского концерна «Top international concern». Он был основан в Польше, его руководство  было заинтересовано в нашем посредничестве; они хотели здесь, в Саратове, обосноваться,  и, естественно, в будущем работать, взаимодействовать.  К сожалению, эта идея осталась нереализованной. И сейчас я попытаюсь объяснить, почему.

Среди наших замыслов – была идея организации совместного предприятия, фирмы  по производству и сборке тракторов и оборудования для обработки земель – на базе  Производственного объединения «Нитрон» и Саратовского авиазавода.  Мы ездили даже в Польшу, в командировку – правда, каждый за свой счет – чтобы осуществить задуманное, вели переговоры, искали инвесторов и партнеров.

И.С. Хорошее дело ведь!

Я.Я. Хорошее!!! И все равно – до сих пор – не реализовано! Мы всё закупаем и закупаем у других, а сами, здесь – производить ничего не хотим! А ведь какая интересная могла бы быть технология! Яркая, новаторская! Инновационная! Нам тогда объясняли, как с помощью этих тракторов можно вспахивать землю – именно с учетом наших, местных условий, саратовскую землю! Суть ее в том, что с помощью специальных мини-плугов этого трактора  можно погрузиться на глубину около полуметра, вспахивать особым образом землю там, на этой глубине, и потом сразу же засеивать! Это очень важно, потому что на такой глубине влага сохраняется значительно лучше, в отличие от поверхностного вспахивания, где после дождя всё моментально высыхает и верхний слой земли оказывается неплодородным.

В отдельных случаях сегодня эту технологию все-таки используют, но в широких масштабах – к сожалению, нет. Не заинтересованы наши властные структуры в том, чтобы иметь свою технику и оборудование. А заинтересованы – покупать. Сельхозпродукты,  как следствие – предпочитают покупать, чем выращивать свои.

Возможно, это кому-нибудь могло бы показаться странным – зачем мне, гражданину Польши, поднимать чужую страну, чужое сельское хозяйство, «чужую целину»?..  Однако мне это было интересно! Я увлекся этим еще и благодаря переводам технических текстов, которые я делал сотнями, тысячами страниц!…  Было задумано поистине благое для всех дело. Мы могли задействовать опыт польского «Урсуса» (знаменитая фабрика по производству тракторов); через «Top international сonсern» мы выходили на связь с немецкими, голландскими производителями!..  Однако – не пошло предприятие, не состоялось. Почему?

Основная причина неудачи совместного предприятия заключена была в следующем: у предполагаемых фирм-участниц с российской стороны счета были во Внешэкономбанке, который тогда обанкротился! Это был 1991 год. Внешэкономбанк СССР (ВЭБ) обанкротился и не смог вернуть валютные счета своим клиентам – юридическим и физическим лицам.

И.С. Как сообщает газета «Коммерсант», обслуживание частных лиц и предприятий, имеющих собственные валютные средства, было возобновлено, а операции по обслуживанию бюджетных организаций были прекращены навсегда — по причине полного отсутствия валютных ресурсов в союзном бюджете.[10]

Я.Я. Именно так! 30 миллионов долларов только начальных – запланированных — инвестиций оказались недоступны, невостребованы! То есть, когда мы провели переговоры – банк обанкротился!  К сожалению, именно во Внешэкономбанке были счета, на которые были привлечены инвестиции на это предприятие.

Так хорошо было все задумано! Я летал самолетами в Москву на переговоры – бесплатно!  Самолетом – ЯК-40.  Это был самолет, которым пользовались и  Саратовский Авиазавод, и «Нитрон».  Каждый считал этот самолет «своим». На авиазаводе –  говорили «Наш ЯК-40», и на «Нитроне» тоже  —  «наш». И маркетинговые исследования проводились под этот проект, и столько людей было задействовано – и когда всё это внезапно развалилось, я был просто в шоке. Да, я был в шоке.

Возможно, именно в связи с этими и подобного рода событиями, наш замысел в отношении организации Фонда помощи полякам в Саратове не воплотился в жизнь. Нам было отказано в создании этого фонда. Причем, вероятно, в этом был и какой-то смысл – поскольку уже существовала тогда Ассоциация «Вспульнота польска» (Stowarzyszenie „Wspólnota Polska”, Польское содружество) — неправительственная организация  Республики Польша, целью которой является укрепление связей с Польшей польской диаспоры и лиц польского происхождения.  «Вспульнота польска», по сути, осуществляла именно такую деятельность – а именно, помощь полякам, соотечественникам, проживающим за границей. Она была учреждена в Риме в 1990-м году, с благословения папы Иоанна Павла II.

Польский язык без границ,

или Все говорят по-польски!

И.С. Как строилась деятельность организации ПКЦ «Польский дом» в Саратове в течение первого десятилетия?..

Я.Я. Если первые два года работы (1992, 1993) проходили, как я уже говорил, в небольших кружках по изучению польского языка и культуры; то позднее, с 1994 года мы выходим на сотрудничество с саратовским классическим университетом, знакомимся с Лавровой Людмилой Владимировной, директором центра языка и культуры «Слово». Она была очень отрытым человеком, с радостью откликнулась на наши идеи. Сказала, что у нее в центре есть преподаватели польского языка. Благодаря сотрудничеству с ними – мы проводим на их базе собрание  нашей организации, где закрепляем уже четко одно из приоритетных направлений нашей деятельности – язык и культура Польши, прежде всего, конечно же, польский язык. Занятия польским языком уже тогда проводились для всех бесплатно.

Тогда мы также общались с другими филологами, представителями профессорско-преподавательского состава СГУ — Дементьевым Вадим Викторовичем, Столяровой Эльвирой Александровной.

Немного позднее появилась возможность отправлять преподавателей в Польшу – на повышение квалификации. Более того, это был двусторонний интерес, что в итоге вылилось в тот факт, что в «Польском доме» стали изучать польский язык на более высоком  профессиональном уровне.

Благодаря тому, что мне приходилось к тому времени уже не раз бывать в Польше, устанавливать различные контакты – было привезено оттуда и очень много учебников. И мы стали просто делиться с ними – учебниками, различными пособиями по изучению польского языка, привезенными мною из Польши. Это была не только учебная литература – но и газеты, журналы, книги… Мы могли гарантировать всем изучающим польский язык возможность знакомства с этой литературой, с новыми современными учебниками.

И.С. Кто мог заниматься на таких курсах? Поляки по происхождению, или все желающие?

Я.Я. Конечно, все, кто хотел, кто интересовался польским языком и культурой – все, решительно  все могли изучать у нас польский язык! Мы даже не спрашивали  – есть ли у человека польские корни или нет.

И.С. Какие цели были в таком случае у изучающих польский?

Я.Я. Кто-то просто говорил: «А мне нравится польский язык!»; у кого-то были воспоминания из детства, как кто-то из членов семьи – бабушка, дедушка – говорили по-польски; кому-то музыка нравилась в исполнении польских певцов – например, очень популярный когда-то ансамбль «Червоны гитары». Были и те, кто говорил – «я — коренной поляк», то есть по родственным связям это — второе поколение, когда родители – поляки; кто-то третьего (бабушки-дедушки), кто-то четвертого поколения. Юридически до четвертого поколения принимается в расчет наличие польских корней. Однако мы никогда не стремились обращать внимание исключительно на данный факт. Наши двери были открыты для всех.

И.С. Какие еще знаменательные события происходили в первое десятилетие существования организации, кроме занятий польским языком?

Я.Я. Как-то раз, в 1994 году, руководитель дружественной нам испанской общины, испанской общественной организации обратился ко мне с предложением: «а давайте  организуем вместе какой-нибудь спектакль!» Чтож, сказано – сделано! Решено было поставить совместный спектакль, с участием представителей польской и испанской общины, при участии Саратовского регионального общественного фонда  «Фонд научных и культурных инициатив и межконфессионального сотрудничества».

Раз планируется такая постановка – значит надо пригласить – кого-то из представительных гостей. Я решил тогда позвонить в консульство – Михаилу Журавскому, о котором я уже рассказывал, и он мне (как мы помним, мы уже общались с ним на «ты») – с вопросами – как ты, как  у вас дела, есть ли уже у тебя место, помещение для вашего культурного центра? Я рассказал ему тогда, что своего помещения у нас пока нет… Консул внимательно меня выслушал, мы отлично пообщались и  — он любезно принял наше приглашение, пообещав приехать!

Надо сказать, что  в то время у нас действительно не было своего помещения, но был официальный юридический адрес – детский сад на улице Астраханской, 79, где директором была супруга Председателя «Польского дома» Маляревича В.Ф. Она и помогла нам зарегистрироваться первоначально по адресу этого детского садика. А встречались мы в течение первых двух лет то на квартирах, то в «Слове» — иначе говоря, не было пока своего постоянного места пребывания.

Возвращаемся к событиям подготовки спектакля.

Андрей (к сожалению, не помню его фамилии), тот самый руководитель испанской общины, как выяснилось, был еще и режиссером. «Я – режиссер, — говорил он. – У меня есть некоторая концепция подобного мероприятия, так как я уже прежде проводил презентацию испанской общины. Я постараюсь это все как-то обработать, переделать под историю польской общины, в рамках этой концепции создадим новый сценарий и сделаем исторический спектакль!»

Ну чтож, хорошо! Я включился в процесс, потихоньку командую, но, в основном, на вторых ролях, так как, главным образом, процессами от польской общины руководит Маляревич В.Ф.

На очередное собрание приходит Андрей со списком ролей, распределенных по участникам нашего польского исторического спектакля. Я смотрю этот список – так, один, другой, третий… и вдруг – о, Наполеон! Напротив моего имени!!! Я ему – «Андрей, да что же ты делаешь, я же никогда в жизни не играл в спектаклях, даже в годы учебы своей в ПТУ! А ты меня – в наполеоны записать хочешь!!!» Нет, я мог, конечно, стих продекламировать, даже мог его выучить наизусть – но … быть в роли Наполеона!… Этого я просто не мог себе представить!!! Андрей – решительный протест: «Наполеоном должен быть поляк! Своих – не дам!» Вобщем, зашантажировал меня, можно так сказать. Я ему: «ну, хорошо, пусть поляк, но я-то здесь причем? Почему именно я?» Андрей: «Но ты же – похож! Похож на Наполеона! К тому же ходишь примерно вот так» (показывает походку Наполеона). Действительно, я в те годы немного постройнее был, и, похоже, что-то было у меня от этой походки. Более того! Мало было играть Наполеона! Надо было еще и по-французски говорить!!! Ох,  вот это для меня было совершенно невозможно представить! Я и русского-то языка еще не так хорошо знаю, но французский!.. И все-таки пришлось учить!

И сейчас помню свой текст: «Vous avez raison! С’est moi. Napoléon [11]».

Ну, потом, по ходу спектакля, я признаюсь в любви (была там такая историческая фигура, как пани Валевская) – на коленях стоял  перед ней, шляпу снимал, говорил – «Вы – моя мечта» и т.п.

И.С. Как замечательно, пан Ян! Вот бы это всё увидеть! А есть ли какие-то материалы, фото, видеозаписи с этого спектакля?

П.Я.Я. Есть видео с этого мероприятия, только его надо будет найти и перевести в цифровой вид.

Ну чтож, возвращаемся к нашей постановке. «Раз ты, Андрей, считаешь,  — говорю я нашему постановщику, — что я умею ходить как Наполеон – покажи мне только – куда надо идти по сцене – так и быть, буду ходить, как Наполеон». Начались репетиции. Проходили они в здании тогдашнего Дома ученых (на углу Московской и Комсомольской улиц).

140 человек участвовали в этом спектакле! Мы, как говорится, подняли «на уши» всех, кого только можно. Присоединилась к нам Солодовниченко  Лилия Яковлевна – руководитель Саратовского регионального общественного фонда  «Фонд научных и культурных инициатив межконфессионального сотрудничества». Она была знакома с нашим режиссером, Андреем – тоже стала приходить к нам на репетиции, помогать, содействовать. У многих начал возникать свой интерес к нашей постановке. Мы постепенно «обрастали» новыми связями.

Так, например, ДК «Россия» очень помогли нам с костюмами. Они помогли предоставить нам немало польских костюмов! Также помогли нам с костюмами в Театре оперы и балета, кое-какие костюмы были в Доме ученых. Собрав все это вместе – у нас получилась очень неплохая база по костюмам! И продолжались репетиции. Много репетировали! Репетиции, репетиции – через день были репетиции!

Автором сценария нашего необыкновенного исторического спектакля был, как я уже говорил, Андрей, руководитель испанского культурного центра. По сути, это был такой исторический коллаж, состоящий из целого ряда событий, так или иначе связанных с историей Польши, ее отношениями с Россией, в их европейском и – шире – евроазиатском контексте. Поэтому здесь, на одной площадке, были смешаны разные культуры и разные эпохи. Был и Хан Гирей, и царица Екатерина – ее как раз играла Татьяна, дочь Ирэны Филатовой,  о которой я рассказывал в самом начале.

И.С. Значит, репетиции продолжались в течение нескольких месяцев, с февраля по май 1994-го?

Я.Я. Да, с конца февраля мы начали подготовку, а 14 мая 1994 года – к нам на несколько дней приехал генеральный консул, Михаил Журавский. Состоялись официальные переговоры в администрации, после чего мы показали ему этот спектакль.

Кроме него, на эту постановку были приглашены представители всех национальностей, которые официально зарегистрированы на территории Саратовской области. А также – представители всех ведущих конфессий, которые сидели рядом, на одной скамейке! Это были – имам, раввин (не забывайте, дело было в субботу! Раввин пришел к нам на событие в субботу – это потрясающе!), католический священник и представитель православного духовенства.  Путь кто-то, может быть, и подумает – зачем, мол, собрали, «скомкали» всё в одно – но, знаете, это получилось очень естественно, очень органично. Спектакль имел невероятный успех! Это была незабываемая презентация «Польского дома» в Саратове.

Организатор его, Андрей – несколько раз потом возил презентацию этого спектакля в Москву, там тоже были просмотры, обсуждения- в итоге, он сделал себе неплохую карьеру и остался в дальнейшем там, в Москве, жить и работать. Я также возил показывать видеозапись данной постановки и в польское Консульство, и соотечественникам – в Польшу.

Надо отметить, что нашлись спонсоры, которые посодействовали в организационной части нашего мероприятия. Среди них – тот самый Юрий Владимирович Шурыгин, с ПО «Нитрон», о сотрудничестве с которым я ранее рассказывал.

И.С. Он был тоже поляком по происхождению?

Я.Я. Возможно, да, у него были какие-то корни, правда, неподтвержденные официально…  Он родился 1945 году в Щецине. Он там жил, потом переехал сюда – и все-таки что-то родное, польское, как говорится «икается», находит отзвук в человеке.  Как видите, потянулись люди, народ стал активизироваться, предлагать свою помощь – каждый помогал нашему общему делу, как мог!..

И.С. Каков был эффект, резонанс после постановки этого спектакля?

П.Я.Я. Резонанс был огромный!   Прежде всего – в Саратове. Если уже организовывались какие-то мероприятия, то стали говорить: вот, надо делать также хорошо, как поляки, как это умеют делать поляки! Пошел хороший слух, молва о нас… Нам снова стали выделять книги, учебники, литературу – наша библиотека стала изрядно пополняться!

Позднее в Москве было создано отдельное консульство, то есть   подразделение Генерального консульства Польши, которое занималось исключительно польскими организациями в России. В Москву, в Консульский отдел по делам Полонии, стали приезжать из Польши  консулы, которые вели деятельность полонийных организаций. Среди них были – Кристина Кляхт, Люцина Моравска …

Дети и молодежь: новые перспективы российско-польских отношений

И.С. Пан Ян, что еще запомнилось из событий первого 10-летия «Польского дома» в Саратове?

Я.Я. Среди других примечательных дел и событий 1990-х – тот факт, что дети, изучающие польский язык начали ездить в Польшу! Ездить туда по специальным обучающим программам – на летние каникулы. Обязательным условием таких польских летних детских лагерей было нахождение в одном отряде с польскими детьми – то есть создавались  смешанные группы, чтобы дети могли общаться друг с другом, погружаясь в языковую среду. Конечно, изучения польского языка  было не единственной целью – также дети ездили в Польшу рисовать, проводились конкурсы детского рисунка – однако все-таки язык оставался главной и основной целью.  Это также имело  свой резонанс, довольно приятный для нас.

Детские лагеря создавались в различных польских городах. Подобные программы поддерживались, в основном,  Обществом «Вспульнота польска», о котором мы сегодня говорили. Эта организация ставила своей целью охватить как можно больше регионов, чтобы привлечь детей из самых разных городов и стран в Польшу изучать польский язык. Мы, поскольку плотно сотрудничали со «Вспульнотой», конечно же, также собирали детей для участия в подобных проектах – от Саратовской области.

И.С. Какие перспективы это открывало для детей? Могли ли они – позднее — поступать в польские и другие европейские ВУЗы?

Я.Я. Конечно, некоторые из них – поступали, когда подрастали, в высшие образовательные учреждения Польши. Разумеется, не все – но те, кто имел желание, намерение и способности к польскому языку. В дальнейшем – это было также одним из намерений «Вспульноты» — они оставались жить и работать в Польше. Также было важно, чтобы люди возвращались в Польшу – если речь идет о тех, кто  когда-то покинул свою родину.

Подобная бурная деятельность нашей организации была в 1990-е—первой половине 2000-х.

Среди других мероприятий «Польского дома» в 1990-е – сотрудничество по линии бизнеса и экономики. Еще в 1997-м году в наш город стали приезжать бизнесмены из Польши, а в 1999-м – в Саратове состоялось крупное событие – Дни польской культуры и экономики. Здесь уже – для установления экономических контактов – прибыли десятки польских бизнесменов, деятелей культуры и представителей посольства во главе с Чрезвычайным и полномочным послом Анджеем Залуцким. Все они проявили живейший интерес к нашему региону. Заметим, что «Польский дом» был не организатором данного мероприятия – пожалуй, одного из крупнейших за последнее время – но принимал активное деятельное участие, помощь в его организации. Большую роль в развитии этого направления сыграло тогдашнее Министерство международных отношений и внешнеэкономических связей Саратовской области, возглавляемое Б.Шинчуком.

Здесь, на этом событии – Днях польской культуры и экономики —  было много интересных моментов. Так, Институт польской культуры (это польская государственная структура в области культуры)  привез для показа польские фильмы, которые транслировались в кинотеатре «Победа» и других кинозалах. Проводились выставки, посвященных польской культуре, в музее им.Радищева и на других площадках…

Среди других событий 1990-х – приезд в Саратов маршала Подкарпатского воеводства, с которым у нас завязались дружеские отношения. За чашкой чая, на одной из неформальных встреч, он спросил меня – чем конкретно я могу помочь вам, вашей организации «Польский дом», Вашему региону?..

Я ему – в ответ: «да вот бы, молодежь свозить в Польшу, на экскурсию – показать им страну, обычаи, познакомить с достопримечательностями»… Он: «на какой период?» Я – «недели на две». «А сколько человек у вас?» я – «ну, человек десять- пятнадцать…»  — «А двадцать наберешь?» Постараюсь, ответил я ему.

И закрутилось!  Двадцать человек, молодежь из Саратова – получили уникальную возможность съездить в Польшу, в Подкарпатское воеводство. Их там очень радушно встречали, кормили, разместили, возили на экскурсии – вернулись все – довольные, радостные, с массой приятнейших впечатлении!!! Среди участников был – молодой тогда преподаватель Саратовского экономического института – Илья Тарасов.

И.С. Как выстраивалось взаимодействие СРОО ПКНЦ «Польский дом» с Конгрессом поляков в России, возглавляемым Романовой Г.Б.?

Я.Я. После того, как мы, «Польский дом», зарегистрировались и стали членами Конгресса поляков в России, мы принимали активное участие в его съездах и собраниях. Так, был съезд в 1997-м году, в Москве, где мы также  участвовали. Кроме того – каждый год – проводились расширенные  собрания членов Совета Конгресса (съезды были раз 4-5 лет, а собрания – ежегодно). На съезды уже приезжали сотни участников со всей России   — по нескольку представителей из каждого региона.

И.С. Однако существует еще и Всемирный конгресс поляков, который собирает представителей польских диаспор со всего мира, и Вы, пан Ян, также были его участником? 

Я.Я. Да, в 1997-м году проводился Всемирный конгресс поляков, где я впервые познакомился с таким явлением, как «карта венгра».  О нем рассказал мне коллега из Венгрии. Оказывается, это была такая карта, которая подтверждает принадлежность человека к венгерской национальности до третьего поколения и предоставляет ее обладателям — венграм, не живущим на территории Венгрии, целый ряд преимуществ.

Именно тогда у меня и возникла идея создать так называемый «польский паспорт»,  который помогал бы всем его обладателям из России и республик бывшего СССР пользоваться определенного рода правами и приоритетами. Я озвучил впервые эту идею еще тогда, во второй половине 1990-х – однако с первого раза она не получила поддержки, видимо, время для ее внедрения еще не настало. Сенаторы, представители польских властей – не поддержали эту идею с первого раза, потому что, по их словам – Польша обанкротится, если туда приедет по польскому паспорту слишком много народу из РФ и стран  СНГ.

И.С. Однако сейчас, когда карта поляка уже давно находится в действии, польское правительство так не считает?

Я.Я. Действительно, сейчас они так не считают, потому что многие коренные поляки уезжают из Польши в поисках более выгодных экономических условий  — в другие страны — в Германию, Великобританию, Италию – и для польских властей становится реальной проблемой привлечение поляков из других стран, в том числе и стран бывшего СНГ.

И.С. В настоящее время организации НКЦ «Польский дом» не существует, однако позднее мы видим Вашу деятельность, связанную с названием «Полония». Речь идет об одной и той же организации?

Я.Я. Да, это абсолютно одна и та же организация. СРОО ПНКЦ «Польский дом» и СРОО ПНКЦ «Полония» — это, по сути, одно и то же, это —  неразрывные звенья одной цепи. Просто так получилось, что в 2000-е годы  возникла юридическая необходимость смены названия, однако переименование было только внешним – по сути, все участники «Полонии» продолжали деятельность, начатую в 1992-м году ПНКЦ «Польский дом».

О продолжении деятельности – «Полонии» — читайте в следующем интервью.

Запись интервью и подготовка материалов — Сергеева Ирина.